Чудовищной гнилью понесло в Москве. И это запах предательства.

Последнюю неделю в столице прессуют журналистов. Не по-детски. Такого раньше не было. Сначала у здания Госнаркоконтроля повязали четверых, вчера у Дома правительства ребята из ФСО избили корреспондента, у остальных отобрали пленки и кассеты. Вчера же закрыли “Намедни” и выгнали Леонида Парфенова с НТВ.

Но дело, если честно, не в этом. Что такое происходит, чего мы не понимали или не ожидали? Можно найти множество рациональных объяснений, вроде естественного хода вещей. Это, так сказать, естественно-исторический взгляд на происходящее.

Били все-таки не простые милиционеры, а спецслужбисты. А про них мы всегда знали, что они могут - и не так, как милиция. Не только бомжей и приезжих. И даже не в подворотне, а перед всем честным народом. К тому же обстоятельства были не совсем привычные – несанкционированные митинги раньше у нас не так часто проводились. Да еще в День защиты детей - в защиту как раз детей.

У Парфенова же начались конфликты с менеджментом телекомпании сразу после ухода Бориса Йордана, благодаря которому страна получила иллюзию почти такого же НТВ и почти такой же телесвободы. С Николаем Сенкевичем пошел какой-то упадок, в том числе и рейтинга, материалы стали снимать с эфира, и даже в “Намедни” стали появляться откровенно желтые сюжеты, без тени иронии и смысла.

Только это все не важно. Важно следующее. Когда Григорий Охотин (корреспондент “Полит.ру”) вышел из обезьянника, он обратился к знакомым журналистам: мол, не хорошо так спускать атаку на коллег. Почти все, в том числе из “Коммерсанта”, отреагировали достаточно вяло (можно же найти много естественных объяснений, да и неинтересно никому). Вчера корреспондента “Коммерсанта” Олега Кашина били по голове и по почкам.

Пока журналиста держали, мимо проходил, как пишет “Коммерсантъ”, депутат Госдумы телеведущий Валерий Комиссаров, который сделал вид, что ничего не видит и не слышит. В телекомпании НТВ, у корреспондента которой отобрали пленку, отказались комментировать инцидент, мотивируя отказ "нежеланием раздувать скандал". Главный редактор телеканала "Московия – Третий канал" Петр Толстой, чьи подчиненные тоже пострадали, вообще заявил, что "у каждого свое дело: радикалы митингуют, пресса их снимает, ФСО охраняет объекты". Последний сюжет Леонида Парфенова, кстати, резал тоже коллега, так сказать, журналист – Александр Герасимов.

Знаем мы аналогичные случаи и в других сферах. Ученый, директор Института США и Канады Сергей Рогов вполне себе здорово отрекся от своего коллеги и подчиненного Игоря Сутягина, которого посадили на 15 лет. Вполне красиво сдали и олигархи Михаила Ходорковского. К сожалению, можно продолжать…

Это значит, что нету у нас никаких журналистов, ученых, бизнесменов и т.п., а есть одни чинуши в разных отраслях капиталистического производства.

Фантастический успех парфеновского проекта “Намедни. Наша эра” объяснялся, кажется, тем, что история была приподнята до трогательных мелочей. На самом деле он говорил о том, что наследовать свое прошлое можно и не скандируя дурацкий гимн. И в этом же была содержательная проблема еженедельной программы “Намедни”: тут нужно было наоборот – текучку делать частью истории. А для этого необходима уже позиция, причем не исследовательская и эстетическая, а гражданская и профессиональная.

Олег Генисаретский в своей лекции в "Полит.ру" говорил об институциональной риторике как раз в связи с темой предательства. О минимальных (чуть выше плинтуса) человеческих требованиях, чтобы только начать говорить о стране и политике. Не надо предавать свой цех, свой институт. Если ты работаешь, скажем, в музее (добровольно ведь, не по принуждению!) – не нужно материть музеи и музейщиков, что бы там ни приказали начальники или ни посоветовали знакомые. Это как чистить зубы – профилактика. Как клятва Гиппократа для медиков. Это чтобы случайно не продать свою профессию, свою страну, ее историю и себя лично.

Да и вообще, вне контекста истории и политики. Просто нет случаев, когда предатель долго оставался человеком.